ЗАХАРИН СЕРГЕЙ
режиссер, хореограф, актер.
НОВЕЧЕНТО
Алессандро Барикко.
Создатели спектакля
Режиссер-постановщик и балетмейстер – СЕРГЕЙ ЗАХАРИН
Художник-постановщик – Евгения Шутина
Композитор – Фаустас Латенас
Художник по свету – Тарас Михалевский
Помощник режиссера – Вера Сокурова
Перевод – Наталья Касаткина
Описание
В первый день XX века на пароходе «Вирджиния», в ящике из-под лимонов был найден младенец. Мальчика назвали Дэнни Будман Т.Д. Лемон Новеченто. Он рос и проводил свою жизнь на этом огромном океанском лайнере, курсировавшем между Америкой и Европой, и никогда не сходил на берег. Там же чудесным образом Дэнни научился играть на рояле, стал блестящим виртуозом и развлекал публику вместе с ресторанным оркестром. С ним связаны удивительные истории, а его жизнь превратилась в легенду.
Браться за этот материал — рискованный шаг, поскольку в центре истории виртуозный пианист, и музыка здесь не просто фон, а еще один персонаж.
Весьма атмосферный внешне получился спектакль. И очень светлый внутренне
Действующие лица и исполнители:
Тим Туни – Сергей Осинцев
В спектакле заняты Игорь Гутманис, Виталий Илюшкин, Василий Цивинский
Ведущий ТВ-шоу «Сегодня вечером» Джонни Канев – Игорь Канев, журналист телеканала «Тюменское Время» (21 кнопка кабельного телевидения)
Музыка в океане
Его имя в переводе с итальянского означает XX век. Или проще — 1900-й. Числительное, полученное при рождении в первый месяц первого года нового столетия — Новеченто.
Пластически Сергею Осинцеву помогают лишь три молчаливых артиста.
Павел Анущенко
Спектакль с одноимённым названием появился в афише Тюменского драматического театра. Его поставил режиссёр и балетмейстер Сергей Захарин по книге итальянского писателя Алессандро Барикко. В главной роли — Сергей Осинцев, актёр и директор театра. Это его бенефис.
Он — трубач Тим Туни, повествователь истории об удивительном пианисте Дэнни Будмане Т.Д. Лемоне Новеченто, родившемся на корабле «Вирджиния» в океане, игравшем как бог, словно у него было не две руки, а четыре, и молотившем по клавишам так, что струны рояля раскалялись и от них можно было поджечь сигарету. О, этот музыкант мог бы потрясти весь подлунный мир! Но он ни разу не решился сойти на берег…
Алессандро Барикко писал рассказ конкретно для актёра Эудженио Аллегри и режиссёра Габриэля Вачеса, которые создали спектакль и показали его на фестивале в Асти. После этого историю подхватили театры в других европейских странах. В России постановку «1900-й» осуществил Олег Меньшиков и сам же сыграл в ней, получив восторженную критику. Итальянский режиссёр Джузеппе Торнаторе снял по книге прекрасную киноленту «Легенда о пианисте». Француженка Сара Ван ден Бум создала тонкую нежно-грустную анимационную картину «Novecento: pianiste». Вот и в Тюменском драмтеатре не устояли перед могучим текстом, в котором каждое печатное слово звучит как фантастическая музыка.
Так кто же он такой, этот Новеченто? Сын эмигрантки, оставленный в коробке на рояле в надежде, что его подберёт богатая семья и воспитает как своего. Но ребёнка обнаруживает матрос Дэнни, который буквы T.D. на коробке расшифровывает как Thanks Denny, словно это подарок ему от Всевышнего в благодарность за достойную жизнь и труды праведные. Матрос даёт мальчику своё имя, добавляя коробочные инициалы, чтобы было солидно, как у богатых, и цепляя паровозиком Lemon Novecento для пышности. Возможно, такое имя поможет новому человеку обрести завидную судьбу?
И судьба благоволит. После смерти своего воспитателя 8-летний Новеченто обнаруживает в себе музыкальный дар. Ноги сами ведут его к роялю, а пальцы сами тянутся к клавишам. И вот уже ему внимают сотни пассажиров «Вирджинии» — и знатные, и неимущие. Пианист никого не выделяет. По большому счёту он играет музыку для Вселенной. И в эти мгновения вся Вселенная принадлежит ему.
Но Тим Туни, ставший Новеченто лучшим другом, чувствует скрытую драму героя. Она в том, что волшебная музыка, рождённая гением, отзвучав здесь и сейчас, уходит в небытие. Трагизм его жизни — в невозможности сойти на берег, обрести семью и стать нормальным, как все.
Тиму, озадаченному добровольным заточением Новеченто на судне, пианист отвечает добродушной ухмылкой. Люди, говорит, всё время ищут на земле место, где им будет лучше всего, а меня это не привлекает…
При этом он мог рассказать, например, как прогуливался в центре Лондона, или как ехал в поезде, который мчался по равнине, и даже как очутился на горе, где по пояс снега. Сумасшедший, что ли? Туни так не считает: «Если человек с абсолютной точностью описывает, какой запах стоит летом на улице Бертам сразу же после дождя, нельзя делать выводы, что он сумасшедший только по одной идиотской причине, что на улице Бертам он ни разу не бывал! Да, он никогда не видел мира, но мир проходил перед его глазами, и он изучал его. Он умел слушать. Он умел читать людей…»
Самого 1900-го смог услышать и понять только Туни. Это он спустя годы примчится в порт к проржавевшей «Вирджинии», на которую будут затаскивать ящики с динамитом, чтобы взорвать ставшей никчёмной посудину. Это он будет рваться на борт, чтобы увидеть друга, который, уверен Тим, до сих пор там. И он увидит его сидящим на бомбе. Пианист откажется покинуть корабль, заменивший ему весь мир. Он предпочтёт погибнуть вместе с «Вирджинией»…
Номинально главного героя нет на сцене. Впрочем, он же никогда официально не появлялся на свет, не имел документов и гражданства. Есть только пальто и цилиндр Новеченто, дабы зрители могли представить стать легендарного музыканта. Сама же сущность пианиста кроется в лихорадочном взгляде Тима Туни, в его взволнованном голосе, в стремительных жестах…
1900-й — всего лишь миф, контур, невидимые крылья за спиной рассказчика, поднимающие его над суетой, отражение в зеркале, в которое Туни всматривается, стараясь понять: сможет ли он поведать о блестящем пианисте настолько же талантливо, насколько тот сумел прожить свою жизнь?
Осинцев в этой постановке перевоплощается и в самого Новеченто с горящим взором, и в простодушного матроса Будмана, и даже в реально существовавшего джазового пианиста Джелли Ролла Мортона, который по прихоти Барикко появляется в повествовании, чтобы вызвать 1900-го на музыкальную дуэль.
Сергей Осинцев в сущности один тащит на себе всю громаду постановки. Пластически ему помогают лишь три молчаливых артиста, которые мастерски танцуют, смачно дерутся, играючи таскают тяжёлые ящики и залихватски опрокидывают содержимое кружек в глотки.
Для Осинцева это первый моноспектакль за 30 лет служения театру. «Я понял, как сложно одному актёру распределять себя на сцене в течение всей постановки, как нелегко в одиночку тянуть линию истории», — заметил он, признавшись, однако, что благодаря этой работе открыл в себе новые грани артиста.
Актёру помогают также удачные декорации художника и сценографа Евгении Шутиной. И пусть наклонённая мачта, канаты и колышущаяся завеса, изображающая парус, не соответствуют антуражу парохода начала XX века, они создают зримый образ плывущего в океане судна.
«Мачта на сцене не случайна, пояснила Шутина. — Она означает то возвышенное, что поднимало Новеченто вверх. Это также его символический крест».
Декорации дополняют звуковые эффекты: крики чаек, шум волны, скрип такелажа. И, конечно же, прекрасная музыка литовского композитора Фаустаса Латенаса, которая звучит и вовне тебя, и, кажется, где-то в самой глубине души…
Весьма атмосферный внешне получился спектакль. И очень светлый внутренне.
ОТНЮДЬ НЕ ГЛУПОСТЬ
Постановка Сергея Захарина, сценография Евгении Шутиной.
«Какая глупость играть на трубе, когда вокруг бушует война», — произносит со сцены Тюменского Большого драматического театра актер Сергей Осинцев в премьерном спектакле «Новеченто (1900-й)». Эта реплика в обстоятельствах дня сегодняшнего вновь звучит невероятно актуально, а значит и игра на трубе, и игра в театре — отнюдь не глупость.
Сцена из спектакля.
Фото — Полина Секисова.
Театральный монолог «Новеченто» был написан Алессандро Барикко для актера Эудженио Аллегри, который впервые сыграл его в 1995 году, а в 1998-м режиссер Джузеппе Торнаторе экранизировал эту историю, сняв в главной роли Тима Рота. В России это название стало известным благодаря актеру Олегу Меньшикову, который выступил не только исполнителем, но и режиссером спектакля «1900» в 2008 году.
Браться за этот материал — рискованный шаг, поскольку в центре истории виртуозный пианист, и музыка здесь не просто фон, а еще один персонаж. Олег Меньшиков решил эту проблему через музыкантов, которые вживую исполняют музыку во время спектакля. В Тюмени воплощением музыки стал Фаустас Латенас, которого пригласили для создания музыкальной партитуры спектакля. А на сцене олицетворением музыки становятся актеры Игорь Гутманис, Виталий Илюшкин и Василий Цивинский, которые проживают звучащую музыку и становятся ее зримым воплощением. Наиболее яркий пример этого — сцена дуэли между Новеченто и создателем джаза Джелли Мортоном. Каждый музыкальный номер находит свое отражение в телах актеров, которые буквально играют эту музыку и становятся ее частью. Все трое сыграют телом свой номер. Достигается это в первую очередь через пластику, которой в спектакле занимался сам режиссер Сергей Захарин, однако три пластических этюда трех актеров — нечто большее, чем просто танец.
Главной же, как и задумывал автор, в спектакле стала сама история, которая давно разошлась на цитаты, вошедшие в обыденную речь. Одна из них — «Ты жив по-настоящему до тех пор, пока у тебя есть в запасе хорошая история и кто-то, кому можно ее рассказать». Актерам, конечно, проще, у них всегда найдутся те, кому можно рассказать историю. И Сергей Осинцев не исключение. Однако не каждый актер способен исполнить историю, написанную Алессандро Барикко, таким образом, чтобы она зацепила всех сидящих в зале. Сложность заложена в самом тексте, в который автор включил множество неологизмов, коими, например, становятся клички лошадей и, кстати, само имя главного героя. Да и сам стиль повествования достаточно непрост, поскольку автор сплетает в сложный узел разные события и времена, и узел этот сможет распутать не любой исполнитель. Сергей Осинцев справляется с этой нелегкой задачей виртуозно. На сцене он, оставаясь рассказчиком, постоянно перевоплощается то в Новеченто, то в афроамериканца, нашедшего младенца в коробке из-под лимонов, то в создателя джаза Джелли Мортона, а то в счастливчика, который первым видит берег Америки. При этом актеру, который для перевоплощения в разные образы использует лишь голос, удается не опуститься до карикатуры.
Спектакль начинается со сцены, в которой главный герой Тим Туни взваливает себе на спину и тащит ящик, набитый старыми газетами. Эта сцена в контексте спектакля вырастает до красивой метафоры человека, вынужденного жить с грузом прошлого, который он сам на себя взвалил. Вообще постановщики спектакля — и художник Евгения Шутина, и, конечно, режиссер Сергей Захарин — проявили невероятную изобретательность. При удивительной лапидарности сценографического решения Малая сцена Тюменского БДТ рождает множество подлинно художественных образов. Доминантой сценографии становится поваленная мачта корабля, на которой закреплен парус. В финале на эту мачту заберется главный герой, а парус наполнится ветром, и станет понятно, что сам рассказчик — такая же неотделимая часть этого пущенного ко дну судна, как и Новеченто, который так и не сошел с океанского лайнера на землю. На сцену еще помещен комнатный рояль, который так ни разу и не зазвучит, поскольку музыка живет лишь в воспоминаниях, как и главный герой. Самой же действенной частью оформления становятся ящики, которые режиссер смог обжить максимально. По ходу спектакля три ящика превращаются и в часть корабля, и в музыкальные инструменты, и в гроб, и в площадку для танцев, и в ту самую коробку, в которой был найден Новеченто.
В соотнесении с постановкой Сергея Захарина новый смысл обретает и фразеологизм «сыграть в ящик», поскольку артисты на протяжении полутора часов занимаются буквализацией этого словосочетания. Увидим мы в спектакле и сцену с положением в гроб, и сцену с игрой на ящике, как на музыкальном инструменте, и даже увидим ящик, в который многие мечтают попасть. В текст спектакля, помимо истории, написанной автором, включен фрагмент о найденной пластинке с записью виртуозной игры Новеченто. Он был придуман для фильма «Легенда о пианисте» и воплощен там через образ продавца магазина музыкальных инструментов. В спектакле этот момент реализован через образ ведущего вечернего шоу, на которое приглашен герой Сергея Осинцева. Фрагменты этого шоу, которое было снято в реальной студии тюменского телеканала, становятся частью спектакля и способствуют развитию сюжета.
Нельзя не упомянуть, что «Новеченто (1900-й)» выпущен как бенефис Сергея Осинцева, посвященный 30-летию его творческой деятельности. И, безусловно, спектакль включает множество образов, перекликающихся с автобиографическими фактами. Так уже упомянутый выше груз, который герой на себя взваливает, отсылает к судьбе актера, который с 2011 года взвалил на себя еще и нелегкую ношу директорства. А по сути, Сергей Осинцев и есть тот самый Новеченто, который попал на корабль под названием «Тюменский театр» и уже не может сойти с него, так как стал его частью. Отличие лишь в том, что главный герой — виртуозный пианист, а Осинцев — виртуозный актер, и подтверждает он это спектаклем «Новеченто».
Премьера: «Новеченто» умудрился показать то, чего нет
В тот момент, когда сцена грозит обрушить в зал воды Атлантики, зрители, пожалуй, тоже дрогнут.
Пусть вам пока не понятно как, но режиссер Сергей Захарин заставил танцевать три деревянных ящика на сцене тюменского драмтеатра. В том, что это возможно, убедились самые первые зрители спектакля «Новеченто» с Сергеем Осинцевым в роли трубача Тима Туни. Для артиста постановка стала бенефисом. Сдача спектакля прошла накануне.
Монолог изначально написан Алессандро Барикко для театра. Он приглашает в путешествие, но не в традиционное, по странам и континентам, а в особенное, во время которого обстановка не меняется, зато меняется герой.
В Тюмени в удивительное путешествие мы отправились хотя и с провожатыми, но без главного героя. Отсутствующему Новеченто это не мешало оставаться центром повествования.
Сцена малого зала, где идет спектакль, напоминала бы место кораблекрушения, если бы там нашлись обломки и бездыханные тела. Их нет, но мачта с легкой руки художника-постановщика Евгении Шутиной рубит условную коробку сцены наискось, повисая над ней, грозя упасть, но не падая. Она словно не определилась, где верх, а где низ. С ней повисают и зрители. И их уже немножко начинает укачивать, что, наверное, не так просто сделать, учитывая, что все сидят в обычных театральных креслах, и только воображение уже рисует волны.
Справа условное трюмо, вешалка. Под мачтой со свисающим с нее парусом, как у занавеса, рояль. С другой стороны несколько продолговатых ящиков, пока не тревожащих воображение. Но это пока.
Историю о знаменитом пианисте, никогда не сходившем на берег с громадного трансатлантического лайнера «Вирджинец», трубач Туни представляет с тремя почти безмолвными помощниками. Их изобразили, а точнее станцевали артисты театра Игорь Гутманис, Виталий Илюшкин и Василий Цивинский. Действие сложной вязью вьется вокруг отсутствия героя со сложным именем Дэнни Будман Т. Д. Лемон Новеченто. До того, что это отсутствие становится вдруг осязаемыми. Оно заполняется то игрушечным зайцем, то пальто, шляпой и тростью в руках актеров, то недолго его изображает сам Туни, рассказчик.
Именно поэтому Сергею Осинцеву приходится в этом неочевидно сложном построении играть и за себя, и за того парня. Незримо витающий Новеченто словно отражается в своем друге, становится его тенью, собеседником, бросившим неслышную реплику. Все это на плечах артиста. И только в самом конце спектакля - соответственно, перед самым концом героя - мы видим одинокую фигуру пианиста.
Камерное пространство малой сцены театра кажется тесным, полным движения. Как океан, который всегда сопровождал Новеченто, тоже, кстати, невидимый, но очевидно присутствующий во время спектакля, действие течет и практически не останавливается. Почти физическое ощущение качки авторам режиссеру и художнику, а также художнику по свету Тарасу Михалевскому удается создать в сцене бури. Вот в тот момент, когда сцена грозит обрушить в зал воды Атлантики, зрители, пожалуй, тоже дрогнут.
А что ящики? Они, кажется, ни минуты не стоят на месте, становясь всем по воле играющих в них людей. Все их поверхности оказываются рабочими. Они орнаментально облегают героев, прячут их, сковывают их движения, поддерживают, несут. Их головокружительное — качка! - движение заставляет забыть, что на самом деле ящики пока еще не в труппе театра. На этом фоне, простите, о живых артистах и говорить глупо. Они — вода. А зычный голос Сергея Осинцева придает этому движению определенное направление.
И конечно эта история о музыке - текучей, живой, находящейся в постоянном движении и тоже невидимой, как океан и Новеченто, субстанции. Оригинальный саундтрек к постановке написал композитор Фаустас Латенас. Нечто легкое, текучее, грозное и беспечное одновременно.
Двадцатый век, в честь которого так звучно и необычно назван герой истории, - где он? Тоже в числе отсутствующих. О чем спектакль? Сплошные невидимки. При этом вся постановка, напоминающая импровизацию, которыми славился Новеченто, - это богатое на впечатления зрелище, от которого трудно оторваться. Как показать океан, музыку, необыкновенного человека, которого официально никогда не существовало? А Сергей Захарин это как-то сделал.
В нашем, двадцать первом веке, еще более вещественном и меркантильном, чем предшественник, вещи, которые нельзя потрогать, - это что-то вроде единорогов. Как и эти редкие животные, они приобретают еще большую ценность. Бескомпромиссная свобода, напоминающая свободное парение (по какому маршруту, кто разрешил взлет?), вдохновение (это что-то из девятнадцатого?), честность (время нынче трудное, не до нее...), и по отношению к самому себе - в первую очередь. По крайней мере мне показали спектакль об этом. О чем будет ваш «Новеченто»?
К слову, поклонники как минимум предыдущей постановки Захарина в Тюмени «Испанская баллада» узнают в «Новеченто» почерк той же авторской группы. Похожая деконструкция сцены, сложное, плотное кружево пластики спектакля. Очевидно, что и шифровки, в изобилии представленные в «... балладе», и сейчас вполне закономерны, но уже наверняка спрятаны поглубже. Обнаружено ловко созданное мерцающим светом и движением черно-белое кино в рапиде, а еще язык глухонемых, тоже ставший своеобразным танцем, заклинанием звучащей речи. Но неплохо было бы спросить об этом самого режиссера.
А еще в тюменскую театральную историю, наверное, уже навсегда, вошел наш коллега журналист телеканала «Тюменское время» Игорь Канев. Холдинг «Сибинформбюро» поучаствовал в подготовке премьеры. А как именно, вы увидите в трех старых телевизорах в театре.
Тюменский драматический представил моноспектакль «Новеченто»
05 февраля 2020Тюменский драматический театр приготовил для зрителей новый моноспектакль «Новеченто» по пьесе Алессандро Барикко на сцене Малого зала.
Спектакль сыграл директор и актер Тюменского БДТ Сергей Осинцев. Количество спектаклей, сыгранных актером на сцене, неизбежно приближается к двум тысячам. Театральной работе он отдал 30 лет своей жизни, но впервые в своей карьере выступил в моноспектакле, удерживая внимание зрителей на протяжении полутора часов.
Сюжет спектакля уходит в первый день XX века. На пароходе «Вирджиния», в ящике из-под лимонов, был найден младенец. Мальчика назвали Дэнни Будманн Т.Д. Лемон Новеченто. Он рос и проводил свою жизнь на этом огромном океанском лайнере, курсировавшем между Америкой и Европой, и никогда не сходил на берег. Там же, чудесным образом, Дэнни научился играть на рояле, стал блестящим виртуозом и развлекал публику вместе с ресторанным оркестром. С ним связаны удивительные истории, а его жизнь превратилась в легенду.
Спектакль представлял собой монолог-повествование о пианисте, всю жизнь прожившем на корабле. В спектакле заняты также Игорь Гутманис, Виталий Илюшкин, Василий Цивинский.
Сергей Осинцев: «Это новый этап. Мне казалось, что моноспектакль — это недостижимая вещь, потому что быть одному на сцене и никем не прикрыться, когда никто не подскажет тебе текст, это очень сложно. У меня есть партнеры по сцене, но в течение спектакля они не разговаривают. Действительно, ты сосредоточен, но что дальше? Чтобы не перепутать, не забыть! Да, у меня есть маленькие передышки, где я вспоминал следующий текст. Дальше все уложится в движение и в реквизит, танец».
В моноспектакле «Новеченто» впервые почувствовал себя в роли актёра Игорь Канев - журналист телеканала «Тюменское Время». Он сыграл роль ведущего ТВ-шоу «Сегодня вечером», увидеть которого зрители моноспектакля могли только на экране телевизоров, стоящих на сцене.
Режиссировал спектакль постановщик и балетмейстер Сергей Захарин, впрочем, это уже его шестая постановка в ТБДТ.
Сергей Захарин, режиссер: «Шестой спектакль на Тюменской сцене, я думаю, у нас есть соприкосновение с артистами и с администрацией театра. Мне очень комфортно работать с артистами, они очень талантливые, и это дружная, творческая семья. Спектакль «Новеченто» мы начали репетировать в ноябре, так как параллельно шли постановки и репетиции в других городах. А сейчас параллельно с выпуском спектакля «Новеченто» вовсю идёт постановка спектакля «Восемь любящих женщин». К репетициям труппа приступила в январе, а премьера запланирована на март. Хочу отметить, что Сергей Осинцев - талантливый артист, ему есть, о чем сказать со сцены, он справился с задачей очень хорошо. Были небольшие шероховатости, но я думаю, что постепенно, как и тот корабль, моноспектакль пойдёт дальше вперед!».
Художником-постановщиком выступила Евгения Шутина: «Главная задача художника -соответствовать режиссуре и драматургии спектакля, отталкиваясь от автора. Мы с Сергеем подробно разбираем именно пьесу, исключением не стала работа с этой пьесой. Трактовка очень классическая, сдержанная и вся сценография, сделали отсылку к той эпохе, но все полностью, досконально повторить - не было задачей. Мы сделали микс, этакую легкую стилизацию тех годов, поэтому костюмы, декорации слегка стилизованы. Несмотря на то, что там был пароход, мы сделали мачту. Поскольку это было символом гибели Новеченто, то есть это мачта - то возвышенное, что его, пианиста, поднимало вверх, это также символ - его крест».
На мачте придуман трап, по которому главный герой поднимается, но удержать равновесие трудно, трудно пройти определенный путь, подняться вверх, взять ноту и удивить как пианисту. В этом и есть сложность актерской игры, и в соответствии со спектаклем, сложность драматургии. Работали очень быстро, максимум три недели ушли на изготовление декораций. Приступили заранее к изготовлению и установили на сцене, чтобы было больше возможности репетировать. Само производство было быстрым, очень хорошие цеха у ТБДТ, слаженная команда! Поэтому я благодарна им всем!».
Композитором спектакля выступил Фаустас Латенас, который сотрудничает с театром им.Е. Вахтангова в Москве. Фаустас Латенас: «Многие композиции написаны именно для этого спектакля. Некоторые композиции взяты у джаз пианиста Джеральда Мура, который реально существовал, есть его записи, они и были включены в спектакль. Созданная вместе с Евгенией Шутиной стилистика – чудо-декорация в стиле дна океана: тут есть и парус, и поломанные диагонали, и крюк свисает, атмосфера, свет, декорации, артисты - поэтому и сложился весь спектакль!».
Валерий Дрозд: «Очень большое впечатление! Очень сильный спектакль! Смотрится, слушается на одном дыхании, нет моментов, когда ты выключаешься из процесса просмотра спектакля, очень сильное эмоциональное впечатление, много музыки, музыка везде звучит вовремя, действует очень сильно, в общем и в целом, я ошеломлён!».
Портал органов государственной власти Тюменской области 5.02.2020 г.