ЗАХАРИН СЕРГЕЙ
режиссер, хореограф, актер.
ИСПАНСКАЯ БАЛЛАДА
по роману Леона Фейхтвангера
Создатели спектакля
Режиссер – постановщик и балетмейстер - СЕРГЕЙ ЗАХАРИН
Художник – постановщик – Евгения Шутина
Музыкальное оформление - Владимир Бычковский
Художник по свету – Тарас Михалевский
Помощник режиссера - Вера Сокурова
Описание
Испания, времена Третьего крестового похода. Страстная и запретная любовь короля Кастилии Альфонсо и юной еврейки Ракель переворачивает ход исторических событий. Страна выпала из агонии войны, на целых семь лет в Испании воцарился мир. Но за воротами королевского дворца плетутся заговоры, ведь любовь женатого короля - грех, а страдания обманутой королевы можно использовать в политических интригах.
Спектакль "Испанская баллада" - о большой любви, торжествующей над мраком предрассудков и суеверий, над мелкими корыстными расчетами и крупными политическими интригами.
"...Слепота любви – то, что делает двоих счастливыми и может принести страдания многим"
Это спектакль четырех стихий. Все четыре – вода, воздух, огонь, земля – присутствуют на сцене.
Действующие лица и исполнители:
Кадар – Марина Карцева
Альфонсо, король Кастилии - Николай Аузин, Сергей Канаев
Леонор, королева Кастилии - Наталья Никулина
Иегуда, королевский казначей - Александр Тихонов
Ракель, его дочь - Софья Илюшина
Алионора, королева Английская – Кристина Тихонова
Саад, кормилица Ракель – заслуженная артистка России Ирина Халезова
Архиепископ - Константин Антипин
Родриго, каноник короля – Виталий Илюшкин Муса, врач и философ - Владимир Ващенко
Барон де Кастро - Евгений Киселев
Белардо, садовник короля – Сергей Калинин
Отшельник – Игорь Гутманис
Народ и Воины - артисты театра
Испанская баллада в Тюменском драматическом театре.
Для любви не названа цена,
Лишь только жизнь одна,
Жизнь одна, жизнь одна.
Андрей Вознесенский.
Тех, кто читал затянутый и скучноватый роман Лиона Фейхтвангера «Испанская баллада» («Еврейка из Толедо») поразит тот факт, что в нем нет персонажа, символизирующего Судьбу.
Однако на премьерном спектакле Тюменского большого драматического театра «Испанская баллада», поставленном по пьесе немецкого классика, именно судьба появляется задолго до начала действия. И лишь на заднем плане, словно отрезанном от Судьбы пологом из света, – коленопреклоненный король Кастилии Альфонсо.
Так с первой сцены режиссер Сергей Захарин представляет зрителю героев этого вечного поединка – Человека и Судьбы. Отношения их многогранны, как сама жизнь. Политика, религия, война, семья, ревность, любовь…
Именно любовь является главной интригой пьесы. Любовь запретная, проклятая, не освященная церковью. И неодолимая, как сама Судьба. Но король влюбился неправильно. Роль, созданная Сергеем Канаевым, показывает нам развитие чувства: от пренебрежения и равнодушия к высотам одержимости этой самой прекрасной человеческой эмоцией.
Судьба, Мойра, Парка, Рок, Кадар – это разные названия неотвратимого в судьбе каждого человека. Актриса Марина Карцева, которая исполняет роль Кадар, виртуозно владеет ломаной резкой пластикой, пантомимой и своим костюмом с огромным шлейфом. Этот шлейф передает как ее настроение: радость, ярость, так и состояние: усталость, злорадство, спокойствие. Кадар в пластических дуэтах с Альфонсо подчеркивает его душевные метания и неспособность противиться настигшему его чувству.
Разве любовь спрашивает? Приходит, когда хочет, и к кому хочет. Король-христианин полюбил дочь своего тайного советника и казначея Иегуды – еврейку Ракель. Слишком многое их разъединяло: религиозная вражда, сословное неравенство, законная королева Кастилии Леонор (актриса Наталья Никулина).
С изумлением отдавался он этому новому, никогда не испытанному чувству. Вот это настоящая жизнь; до сих пор он не жил, а прозябал в каком-то полусне. Среди изречений на стене было одно древнеарабское, которое особенно любил дядя Муса: «Пушинка мира ценнее, чем железный груз победы».
Этой пушинкой играет Ракель (актриса Софья Илюшина), словно символом своего счастья – белоснежного, легкого и хрупкого.
Какими средствами можно изобразить счастье? Оно в музыкальной ткани спектакля, световой палитре, в пластике влюбленной пары. Это самая пронзительная составляющая «Испанской баллады». Еще один символ – сверкающая ладья. В нее входят Альфонсо и Ракель, и она возносит их вверх.
Король Альфонсо, пожалуй, впервые в жизни задумался, что такое грех. Он обращается с этим вопросом к архиепископу (актер Константин Антипин). Тот отвечает королю, что грех – это совершение таких поступков, о коих человеку известно, что они запрещены, и от коих он волен воздержаться.
Альфонсо убедил себя, что крестовым походом избавит себя от греха, если допустить, что он творит грех.
Архиепископ произносит боевой клич крестоносцев: « Deus vult! – Так хочет Бог! А королева, обезумевшая от ревности, больше всех настаивает на новом крестовом походе, как и ее мать Алионора – королева Английская (актриса Кристина Тихонова).
Самыми здравомыслящими в этом окружении, пожалуй, являются философ и врач Муса (актер Владимир Ващенко) и пацифист каноник Родриго (актер Виталий Илюшин).
Но как оставить Ракель, как расстаться с ней? До беспамятства пьет вино Альфонсо: все вынуждает его прекратить перемирие, отправиться на Священную войну.
Счастье длилось семь лет и помогло отцу Ракели, которому король даровал неограниченные полномочия, восстановить разрушенную войной Кастилию. Но все окружение – архиепископ, бароны, королева – толкают Альфонсо на новую войну, в крестовый поход, чтобы отвлечь его от греховной страсти.
Конец истории предсказуем. Ракель, ее отца Иегуду (актер Александр Тихонов) и кормилицу Саад (актриса Ирина Халезова) казнит барон де Кастро (актер Евгений Киселев) по приказу королевы Леонор. Они кричали: «Так хочет Бог!» – рассказывает вернувшемуся с войны королю садовник Белардо (актер Сергей Калинин).Так «Испанская баллада» показала нам, что религиозная война вершится как на поле битвы, так и в сердцах людей.
Но все-таки баллада – это средневековый музыкальный и литературный жанр. В спектакле нет исторических костюмов, сдержанное оформление сцены, декорации – в серых и черных тонах. Лишь о роскоши убранства замка Галианы говорят сверкающие подвесками люстры. Но игра актеров наполнена такой безудержной эмоциональностью и достоверностью, что веришь: да, это Испания, Кастилия, средневековье.
Король Альфонсо проиграл войну, армия погибла, страна разорена. Если он и был наказан небесными силами, то за что? Может, за то, что не смог уберечь свою любовь? Он говорит в финале канонику Родриго: «Забудь то, что я скажу, пастырь, забудь сейчас же, но я должен это высказать: я любил её больше, чем свою бессмертную душу».
Ракель заплатила жизнью за свою любовь. Поистине, как сказал поэт: «Для любви не названа цена, лишь только жизнь одна».
Над созданием «Испанской баллады» работали: режиссер-постановщик и балетмейстер Сергей Захарин, художник-постановщик Евгения Шутина, музыкальное оформление – Владимир Бычковский, художник по свету – Тарас Михалевский, помощник режиссера – Вера Сокурова.
«»Испанскую балладу» тюменский театр сыграет в последний день уходящего сезона, 30 июня. А в октябре спектакль поедет на Липецкий международный театральный фестиваль.
Портал органов государственной власти Тюменской области 20.06.2019 г.
"Испанскую балладу" презентуют в тюменском драмтеатре
Разрушающую и созидающую силу любви покажут артисты Тюменского драматического театра в премьерном спектакле "Испанская баллада" по произведению Лиона Фейхтвангера 14, 15, 16 июня на домашней сцене.
Сверкающая в софитах люстра спускается к актерам. В эту колыбель ступают главные герои: короля Кастилии Альфонсо (актер Николай Аузин) и юную еврейку из Толедо Ракель (актриса Софья Илюшина) возносят над сценой. Их лица скрывает ткань, влюбленные целуются, цитируя картину "Любовники" Рене Магритта. Слепота любви – то, что делает двоих счастливыми и может принести страдания многим: эту мысль через цитату художника передал режиссер и балетмейстер постановки Сергей Захарин.
"Магритт – один из моих любимых художников, его самая известная картина "Любовники" попала в спектакль "Испанская баллада". Она хорошо отражает главную мысль романа Лиона Фейхтвангера. Это история о любви разрушающей и о любви созидающей, поднимающей человека на новую ступень. Тема религия затронута – на ней завязан конфликт", – пояснил он.
Время ненавидеть и время любить…
Шепот люда и звуки органа на церковной службе. "Deus vult! – Так хочет Бог!" – клич архиепископа (актер Константин Антипин) на латыни собирает испанцев в Крестовый поход в Северную Африку. Но в религиозный спор Священной войны между мусульманским, иудейским и христианским мирами вторгается любовь – запретная и греховная, священная и слепая, разрушающая и созидающая…
"Бог – это сумма всех случайностей. Соломон возвещает: "Всему свое время и время каждой вещи под небом. Время рождаться и время умирать. Время насаждать и время вырывать посаженное. Время ненавидеть и время любить… Хвала тому, кто узрит это не умом, но сердцем!"", – цитирует Муса ибн Дауд (актер Владимир Ващенко) книгу Екклезиаста.
Сама Судьба руководит героями. Если в оригинальной инсценировке голос фатума озвучивает Певица, то в тюменской постановке режиссер ввел персонаж Кадар (актриса Марина Карцева). Термин "кадар" в исламе означает предопределенность сущего, или же судьбу. И она сама подарила Альфонсо и Ракель семь лет любви, разрушив доброе сердце королевы Кастилии Леонор (актриса Наталья Никулина).
"Мама, что мне делать?!" – обезумевшая от ревности и горя Леонор ищет совета у английской королевы Алионоры (актриса Кристина Тихонова), которая пробуждает в ней политический дар.
"Созидать – радость. Разрушать – еще большая радость. Властолюбие – надежнейшая из страстей. Погоня за властью – вот великий, живительный и стойкий огонь. Политика не меньше горячит кровь, чем самая страстная ночь любви", – учит интриговать и править английская королева.
Гармония стихий
Единый ритм танца, музыки, звуки моря, диалогов порой сбивается в тахикардию эмоций одного из героев. В конвульсиях бьется каноник короля Родриго (актер Виталий Илюшкин) от того, что не принимает войны в душе. До неистовства пьет вино Альфонсо: пора прекратить перемирие, отправиться на Священную войну, а значит покинуть Ракель. Игра света (художник по свету Тарас Михалевский, Москва) сплетается с актерской. Сергей Захарин добивался, чтобы на сцене ожил баланс лицедейства и пластики, поясняет труппа.
"Никогда не существовал в подобном спектакле, когда нужно переходить из драматического погружения в пластику и выражать все чувства и эмоции через нее. И в какой-то момент прыгнуть в драматическое проживание и жить, как мы обычно работаем в спектаклях. Эти переходы очень сложны – всегда спектакли либо драматичны, либо с пластикой. Сергей Захарин смог выдержать этот баланс. "Испанская баллада" отныне в списке моих любимых постановок", – поделился впечатлениями о работе актер Николай Аузин.
Музыкальным оформлением занимался Владимир Бычковский (Санкт-Петербург). В полемику стилизованных ритмов средневековой Европы и арабской этнической музыки а капелла вступает Ракель, которая поет новорожденному наследнику Кастилии колыбельную народов мира на баскском языке.
По воле Кадар красавицу-еврейку, ее любящего отца, королевского казначея Иегуду (актер Александр Тихонов) и кормилицу Саад (актриса Ирина Халезова) казнит барон де Кастро (актер Евгений Киселев).
"Я не мог заступиться за госпожу. Их было очень много – больше двух тысяч человек… Что я мог сделать против такой разъяренной толпы? Они кричали: "Так хочет Бог!"", – повествует о случившемся садовник короля Белардо (актер Сергей Калинин).
Спектакль собирался как пазл, эту головоломку предлагают решить зрителям. Даже костюмы художник-постановщик Евгения Шутина (Москва) создавала без прямых исторических отсылок – лишь стилизованы под Средневековье.
"Мы договорились с Сергеем Захариным, что делаем некий микс из разных эпох и стилей. Сергей снимал репетиции, отправлял их мне – так параллельно мы работали над костюмами. Мы не делали костюмы ни под эпоху, ни под страну, ни под конкретные события. Потому что мы брали темы вечно актуальные. Мы исходили от образных решений. Например, наша народная группа – это картины Брейгеля, ребята с платками – это Магритт…", – пояснила Евгения Шутина.
Рожденный в сотворчестве спектакль понравится, прежде всего, тем, кто любит разгадывать загадки и жаждет подпитки разума. Он создан из деталей в единое целое ровно так же, как в финале лепит барельеф Отшельник (актер Игорь Гутманис). И все в нем имеет значение.
"Я называю его "спектакль четырех стихий". Все четыре – вода, воздух, огонь, земля – присутствуют на сцене. Этот спектакль можно смотреть несколько раз", – предлагает Сергей Захарин.
Недетский спектакль
По словам директора тюменской драмы Сергея Осинцева, "Испанская баллада" собрала сильную постановочную группу.
"Каждый раз, когда приходят такие яркие постановщики, которые могут из привычных артистов вытащить что-то новое, другое, сумасшедшее, как сегодня в "Испанской балладе", это дает возможность театру расти. Надеемся, что сотрудничество с этой командой будет продолжаться", – сказал он.
Жители областного центра знают москвича Сергея Захарина, как режиссера детских спектаклей: в тюменском драмтеатре он поставил "Снежную королеву" и "Сказки 1001 ночи". "Испанская баллада" – первая тюменская премьера для взрослого зрителя.
Постановка идет в два действия с антрактом, продолжительность 3,5 часа. Такая длительность непривычна тюменским театралам. Однако артисты считают, что для каждого спектакля найдется свой зритель.
"Кто-то будет загадки разгадывать, кто-то будет эмоционально воспринимать, кто-то встанет и уйдет – это нормальное явление. Всем не угодишь никогда – такого нет ни в нашем театре, ни в мировом, таких спектаклей не бывает. Не надо работать на спектакль, надо приходить, отключать свой мозг, включать свои эмоции и душу и отдаваться тому, что дают артисты", – рекомендовал актер Александр Тихонов.
"Испанскую балладу" сыграют в последний день уходящего творческого сезона, 30 июня. Известно, что в октябре 2019 года премьерный спектакль поедет на Липецкий международный театральный фестиваль.
Субъективно. «Испанская баллада» – трудное счастье тюменского театра
Режиссер-постановщик и балетмейстер спектакля Сергей Захарин в наше время коротких сообщений и видосов на пару минут отважился на масштабное полотно.
Дан второй звонок. На открытую не освещенную еще сцену, не привлекая к себе внимания, выходят два актера и, заняв свои позиции, замирают. Заметив это, зрители в зале поневоле приглушают голоса и исподволь следят за неподвижными фигурами, словно боясь помешать им молчать.
Они еще не знают, что именно эти герои премьерной постановки тюменского драмтеатра «Испанская баллада» будут «повинны» во всем, что произойдет в средневековой Испании, в тюменской ее части, за ближайшие почти четыре часа.
Третий звонок. Сцена оживает от втягивающейся в игровое пространство многоголовой, многорукой массы людей, представляющей из себя единое целое, в предложенном виде больше похожей на конгломерат насекомых. Но вот он рассыпается на отдельных персонажей, которые задышали, ожили и выкрутили маховик времени в далекое прошлое, втащив туда и зрителей.
Спектакль поставлен по одноименному роману известного немецкого писателя Лиона Фейхтвангера, написанному им в 1954 году, за несколько лет до смерти. В центре истории испепеляющая героев и страну страсть короля Кастилии к еврейской девушке. Это нежданное, неудобное наваждение оказалось невозможным в чопорную, завистливую эпоху, полную религиозных, национальных, кастовых ограничений и условностей.
Режиссер-постановщик и балетмейстер спектакля Сергей Захаринв наше время коротких сообщений и видосов на пару минут отважился на масштабное полотно. Контраст получился внушительный. Нагруженная не только историческим контекстом и жанровым сплавом драматического действия, мюзикла, танцевального шоу и символического театра, но и, например, отсылками к шедеврам изобразительного искусства, «… баллада» распадается, как паззл, объединенный только местом и временем действия. Похоже, идей, втиснутых в и без того плотную ткань постановки, хватило бы на несколько спектаклей, которые значительно выиграли бы в цельности и лаконичности высказывания. Однако драмтеатр решил обрушить эти потоки на зрителей сразу.
Сам режиссер после второго полноценного прогона спектакля подчеркнул, что в идеале «… балладу» нужно посмотреть не один раз.
Во-первых, разгадывать ребусы, которых, как намекнул Сергей Захарин, там много (зрители уже нашли «Влюбленных» Магритта, да постановщики упомянули Брейгеля, воплощенного в массовке), во-вторых, только к десятому показу постановка наберет нужную форму. «Ребята обкатают ее, оттанцуют, – объяснил режиссер. – Как говорил мой мастер: на премьеру нужно приходить на десятый спектакль, потому что сдача еще ни о чем не говорит. А чуть позже все будет освоено, спокойно, на нужном уровне».
Однако уже на прогонах было видно, что постановка имеет огромный потенциал. Ковровые бомбардировки достижений современного театрального искусства накрыли зрительный зал полностью. Если не сражала наповал глубина и подвижность конструкции внушительных и выдержанных в едином стиле декораций, то покоряли пластические сцены вокруг крещения молодой еврейки, выражавшие чувства героев без слов, движением света и тьмы вокруг мечущихся тел, кажется, переставших принадлежать раньше таким знакомым артистам. Если дорожка из трупов, жертв войны, заботливо выложенных королем, не запускала по залу стаи мурашек, то с этим справлялась песня младенцу, с которым придется расстаться, чтобы без него умереть.
Жальче всего по-человечески было исполнителя главной роли Николая Аузина.
В самом начале его водружают на трон в весьма плачевном состоянии, причем он напоминал не короля могущественного государства, а скорее нищего бродягу, случайно завалявшегося во дворце. И это наводило на мысль, что постановочная группа, возможно, переусердствовала с репетициями.
На плечи Николая, а также Сергея Канаева, исполняющих эту роль посменно, ложится основная физическая нагрузка не только в драматических, полных высокоградусных переживаний, сценах, но и в пластических. К тому же не только Софья Илюшина, исполняющая роль Ракели, возлюбленной короля Альфонсо, то и дело повисает на исполнителе главной роли, ему же приходится на руках перетаскать с десяток увесистых парней в сцене после битвы. Немыслимые страдания на протяжении нескольких часов, которые, однако, доказывают, что труппа в целом способна на все.
Но Николай Аузин, кажется, счастлив. «Я ожидал, что эта работа окажется хорошей и важной. Спектакль важный для меня вот в такой степени! – показывает руками, в какой (в большой). – Спасибо Сергею Вениаминовичу, что пригласил Захарина, спасибо Сергею Александровичу, что заставил меня поверить. И я искренне верю и люблю этот спектакль. Самое главное — спектакль создавался в любви».
Любовь не знает меры. Наверное, здесь источник необыкновенной, кажется, вовсе лишенной меры избыточности, стремления вместить все в одну постановку, накал страстей, крик, не дающий различить кульминацию, и огромное нежелание, невозможность расстаться друг с другом, с историей, со зрителем, вылившуюся аж в несколько финалов, плавно ведущих к классической экспозиции всех действующих лиц в заключительной сцене.
После прогона авторы, собравшиеся, чтобы ответить на вопросы журналистов и зрителей, были довольны собой. «Мне не хотелось отрываться от сцены, – признался смотревший постановку третий раз директор театра Сергей Осинцев, в конце-концов тоже призванный к ответу. – Не потому, что я люблю наших актеров и то, что они делают на сцене. Просто спектакль действительно погружает в эту атмосферу. Не хотелось выходить из этого состояния».
– Я в этом спектакле не играю… – продолжил он.
– А мог бы, – подсказали веселые коллеги.
– Мог бы, да, – не смутился он. – Но сейчас очень сильно завидую актерам, потому что с одной стороны это адский труд, а с другой – просто счастье работать с такой постановочной командой и командой театра в целом. Будем надеяться, что не один еще фестиваль увидит этот спектакль, и зрители пойдут и будут с удовольствием смотреть, потому что таких постановок на нашей сцене достаточно давно не было. Я очень рад, что это случилось.
Вслух.ру Июнь 2019
Татьяна Панкина
НЕ УМОМ, А СЕРДЦЕМ
«Испанская баллада». Л. Фейхтвангер.
Тюменский Большой драматический театр.
Режиссер-постановщик и балетмейстер Сергей Захарин, художник-постановщик Евгения Шутина.
Спектакль, который родился под занавес минувшего сезона, сразу же стал любимцем тюменской публики. Это видно невооруженным глазом: аншлаг даже в жаркий летний выходной, море цветов, сильнейший эмоциональный отклик зрителей, аплодисменты, которые невозможно остановить. Актерами, кстати, он тоже очень любим. Это на самом деле здорово, потому что поддерживается, подогревается интерес к театру, который сегодня ищет и экспериментирует, пробует новые формы и жанры — в общем, живет полной жизнью.
Конечно, заезжий критик совершенно справедливо не найдет в «Испанской балладе» совершенства и идеала. Но в то же время отметит своеобразие и красоту замысла, прекрасное пластическое решение (режиссер и балетмейстер Сергей Захарин), близкую к средневековой символике сценографию Евгении Шутиной, сложное музыкальное оформление Владимира Бычковского, основанное на разных этнических мотивах (иудейских, мусульманских, христианских), точность и красоту светового решения Тараса Михалевского и ряд отличных актерских работ. Но самое главное, что смотреть и понимать этот спектакль лучше «не умом, а сердцем», как, между прочим, сказано в Книге Соломона. Да и играется он именно так.
И боже сохрани, конечно, защищать Фейхтвангера от театра, поскольку театр имеет полное право на ту сценическую версию, которая кажется ему правильной и актуальной. Но в данном случае очень трудно удержаться и не сказать о том, что Лион Фейхтвангер — не из тех авторов, которые пишут о Судьбе, управляющей персонажами, как марионетками. И в «Испанской балладе» для него главное — человеческая самостоятельность, рискованные и порой авантюрные поступки, которые могут менять картину мира, начинать и заканчивать войны, провоцировать и микшировать конфессиональные конфликты и прочее. Здесь человек правит судьбой, но не она им. В спектакль же Сергея Захарина введен новый персонаж по имени Кадар (та самая Судьба или предопределенность) в исполнении прекрасной Марины Карцевой. И большей частью именно она, эта Кадар, как подобие античного Рока, направляет события, сталкивает людей, заранее предвидя результат. Она строга и невозмутима, сильна и всегда права, хотя и не лишена порой чувства сострадания. Но не актриса, а именно этот прием, кажется, способен и нарушить многие причинно-следственные связи и отчасти обеднить характеры персонажей, скрадывая многие важные промежуточные эпизоды, прочерчивая прямую линию от начала к финалу, минуя нюансы.
Впрочем, главное здесь другое: визуальная и пластическая линии спектакля, указывающие на некий символизм и обобщение, не требующие «быта» и натуралистических подробностей. Тюменская «Испанская баллада» — сценический романтизм чистой воды, где смешались запретная любовь, страсть и ненависть, гордое одиночество и вызов городу и миру, и все это щедро приправлено сентиментальностью.
Художник Евгения Шутина выстраивает сложное, разноуровневое пространство, способное вместить всю историю в ее любовно-чувственном аспекте. Здесь много люстр разных размеров, подвешенных и лежащих. Одна из них, например, впоследствии трансформируется в красивую лодку, поднимающую влюбленную пару — короля Альфонсо (Сергей Канаев) и Ракель (Софья Илюшина) — от земли. Деревянные помосты, трон, много камней, сзади лежит сухое дерево с уцелевшим красным яблоком, символ так и не обретенного рая.
Первые массовые пластические выходы актеров сразу уносят зрителя в далекое прошлое, а в позах и жестах считываются мотивы Босха, Брейгеля, Дюрера. Но, допустим, и Магритта, когда лица актеров заматываются платками. Это — давнее время, люди, воплощающие городскую хтонь, солдаты любых армий, то слепые, то зрячие, действующие синхронно, словно управляемые дудочкой неведомого крысолова.
Альфонсо — Канаев здесь уже изначально несвободен, почти сломлен. Кадар — Карцева и супруга Леонор — Наталья Никулина порой управляют им, как куклой: поднимают и опускают руки, поворачивают лицо, помогают сесть на упавший трон. Но в то же время Сергей Канаев так точно, так искренне играет и это смятение, и неумение любить, и средневековое «рыцарство», что рифмуется не с куртуазностью, а с грубостью и немного звериными инстинктами прирожденного солдата, лишенного войны. Один из виновников этого лишения — еврей, становящийся королевским казначеем, Иегуда — Александр Тихонов. Конечно, в спектакле он остается только отцом Ракели, но то, что есть у автора и неизбежно выпадает из спектакля (нельзя же в самом деле объять необъятное), проступает в игре актера: достоинство и гордыня, чудеса дипломатии и притворное смирение, вкрадчивая дидактичность и открытое неповиновение, отцовская любовь и гнев.
Ракель же, не столько наложница, сколько единственная любовь короля-солдата, в исполнении Софьи Илюшиной, кажется, точнее всех попадает в стилистику этого романтического спектакля, сама собой, абсолютно органично. Она здесь изначально «иная» — свободная, дерзкая в своих летящих белых одеждах, с парящей пластикой и чистым мелодичным голоском, чуждая условностям (кроме вопросов веры), немножко взбалмошная, по-детски откровенная и на глазах взрослеющая в своей запретной любви.
Их пластические дуэты с Альфонсо, пожалуй, самые трогательные и удачные в спектакле: в них игра и стихийность, нежность и страсть, неистовство и даже грубость, когда Альфонсо пытается крестить Ракель, опуская ее голову под воду и удерживая там, словно желая утопить. Но зато чего стоит эпизод более ранний, ожидание ответа от Иегуды — отдаст он свою дочь в наложницы или нет. Невозможно отвести взгляд от Альфонсо, боком сидящего на троне и механически, одну за другой жгущего спички. Эта молчаливая отрешенность совсем не скрывает отчаянной внутренней напряженности, готовой закончиться взрывом. И заканчивается — взрывом любовным, взаимным, неожиданным. Больше ничего не важно — ни отсутствие войны, ни ревнивая Леонор, и даже, кажется, смерть маленького сына от Леонор задевает уже не так больно.
Эту идиллию резко, властно и неотвратимо разрушает не появление, а точнее сказать — явление Алионоры, овдовевшей и выпущенной из многолетнего заключения английской королевы, матери Леонор. Она в блестящем исполнении Кристины Тихоновой мгновенно становится хозяйкой положения. Поначалу почти призрак с глухим мертвым голосом, она меняется на глазах: интонации становятся резкими и жесткими, возвращаются позы и жесты великолепной царственной интриганки, и вот уже она легко отталкивает трон от Альфонсо, заранее зная, что будет дальше. Никто не спасется — ни Ракель с ее новорожденным сыном, ни Альфонсо, да и ни сама страна.
Дальше события несутся быстро, словно власть Алионоры сметает все на своем пути. Начавшаяся вопреки всем усилиям Иегуды война обозначается пластическими маршами и выброшенными на сцену солдатскими сапогами. Эпизодический и звероподобный барон де Кастро — Евгений Киселев врывается в Галлиану, замок, ранее принадлежавший ему, за ним врывается и смерть всех ее нынешних обитателей. Убитые один за другим Ракель, Иегуда и домочадцы, выйдя из жизненного круга, образуют маленький и такой счастливый загробный хоровод освобожденных людей. В военных перипетиях возникает множество примет спектаклей Някрошюса: чайки, камни, веревки, брызги воды и пр. Это, конечно, зрелищно и красиво, и уже стало общим достоянием театра, но Сергей Захарин способен и на придумывание самостоятельных приемов. Множество равнозначных финалов отчасти сбивают спектакль с хорошо сложившегося ритма, затягивают, замедляют его. А ведь один из финалов (к сожалению, не последний) весьма хорош, эмоционален и выразителен. Потерявший все, в том числе и спрятанного далеко-далеко ребенка Ракель, проигравший войну, утративший все чувства и ощущения, Альфонсо лежит, положив голову на колени Леонор, сжимающей в руке камень. Обреченно, но с какой-то отчаянной надеждой ждет удара как облегчения, помощи в уходе из этого мира, где для него уже ничего не осталось. И не дождется… Впрочем, остальные события к этим ощущениям уже ничего не прибавят…
Спектакль со всеми его несовершенствами и явными удачами остается в памяти. Он еще так молод и, кажется, вполне способен ритмически и стилистически выровняться. Ведь то, что любят, всегда стремится к совершенству, не так ли?